Воронеж. 25.10.2022. ABIREG.RU – Аналитика – Приближается очередное судебное заседание по громкому корпоративному конфликту на Воронежском комбинате строительных материалов (ЗАО «ВКСМ»). Предприятие, которым более 30 лет управлял ныне покойный Борис Затонский, сомнительным образом перешло под фактическое управление Анатолия Шмыгалева. И всё бы ничего, если бы не дочь Затонского – хозяйка отеля «Яр» Яна Чернышова, которая по сей день продолжает борьбу за дело отца.
Суть конфликта
Давайте вернемся к началу истории. Точкой отсчета конкретных действий будем считать 5 декабря 2021 года, когда бывший гендиректор Борис Затонский последний день присутствовал на заводе. Из-за болезни он перешел на удаленный режим работы, и это обстоятельство оказалось как нельзя кстати для тех, кому приглянулось предприятие. Среди них, скорее всего, оказался Анатолий Шмыгалев. Отличающийся умением всё великолепно планировать, бывший депутат точно рассчитал порядок действий. Зачинщиком истории стал заместитель гендиректора по общим вопросам Владимир Жаглин. Как утверждают родственники Бориса Затонского, в ночь на 22 декабря он якобы втайне от Бориса Николаевича провел совет директоров, главным принятым решением которого стало увольнение ничего не подозревающего руководителя предприятия. Утром того же дня господин Жаглин явился в отдел кадров предприятия и потребовал подготовить соответствующие документы. А после по-хозяйски сменил замок от кабинета заболевшего гендира, дав понять, что он теперь тут главный. Узнав об этом, семья Затонского подала иск в Арбитражный суд о наложении обеспечительных мер. Иск удовлетворили – меры действовали с 27 декабря до 17 января, но только на бумаге. В действительности никто на них не обратил никакого внимания. 25 декабря Борис Затонский умер, и борьбу за комбинат продолжила его дочь Яна Чернышова.
После того как не стало Бориса Затонского, судьба предприятия была в руках четырех акционеров, по совместительству членов совета директоров – Бориса Николаевича заменила дочь, трое других участников – Владимир Жаглин, племянник главного бухгалтера комбината Валерий Бунин и родная сестра Жаглина – Надежда Прудникова. Коллективно им предстояло решить, как поступить с комбинатом. По словам Яны Чернышовой, было два выхода: всем вместе продать завод достойному застройщику, который сможет приумножить мощности и успех предприятия, либо нанять на должность генерального директора профессионала со стороны и коллегиально следить за его работой. Вероятно, господину Жаглину оба варианта не пришлись по душе, поэтому, по словам Чернышовой, он раз от раза пресекал все попытки мирных переговоров, считая их бессмысленными. А с 10 января уже официально был зарегистрирован гендиректором ЗАО «ВКСМ». Прочувствовать все прелести занимаемой должности он вряд ли успел. Меньше чем через месяц его технично убрали, а кресло руководителя комбината занял Дмитрий Скипский – давний приятель и бизнес-партнер Анатолия Шмыгалева.
Казалось бы, причем тут Шмыгалев?
Впервые в этой истории наш герой лично появляется сразу после новогодних праздников. Он выходит на связь с госпожой Чернышовой с предложением обсудить продажу комбината. В разговоре не церемонится и на все возражения говорит, что вопрос в общем-то давно закрыт, остались лишь формальности. На подобную браваду были веские, по мнению Шмыгалева, основания, ведь он к тому времени уже успел заполучить самое главное – акции предприятия.
Вот как это было. Члены совета директоров закрытого акционерного общества располагали солидными пакетами акций. Распределялись они следующим образом: у Бориса Затонского – 34,43% (незадолго до смерти подарил их дочери), Валерия Бунина – 24%, Владимира Жаглина – 19%, Надежды Прудниковой – 13%. 10% акций были у работников комбината, в том числе и бывших. Акции Жаглина, Прудниковой и Бунина вывели в АО «Статус» под доверительное управление «Инвестиционной палаты», которую на тот момент возглавлял Анатолий Шмыгалев. Полдела сделано. Но особых привилегий он еще не получил. Чтобы стать одним из акционеров, нужно найти того, кто бы мог ему продать или подарить свои пусть даже самые мелкие и обыкновенные акции. Для этого Шмыгалев создает рабочую группу по поиску сотрудников предприятия, готовых даром или за деньги расстаться со своими акциями. Первым оказался сын бывшего сотрудника по фамилии Гринев. Он подарил Шмыгалеву две акции. Еще две Анатолий Петрович получил в дар от своего друга – Максима Янцова. В этом деле была важна скорость – уж в чем в чем, а в этом Шмыгалеву нет равных. Ему хватило буквально одного дня, чтобы стать акционером.
На этом он, разумеется, не остановился. И тут свою роль снова сыграл господин Жаглин. Он забрал акции у Бунина и своей сестры и передал их Шмыгалеву в качестве залога за якобы полученный заём в размере 500 млн рублей. Обязательства должника закрепили договором и рукописными расписками. Всё бы ничего, но сделка или фиктивная, или как минимум непрозрачная. Откуда взялась такая сумма и как она была передана заемщику – секрет. Суд не первый раз пытается истребовать у партнеров хоть какой-то документ, подтверждающий состоявшуюся передачу денег, но наши герои всё время придумывают что-то новое, лишь бы не предоставлять отчетность. Суд в растерянности от таких маневров.
Будучи номинальным держателем акций ООО «Инвестпалата» стало направлять в АО «Статус» противоречивые данные относительно Шмыгалева. Так, в одном списке лиц он числится владельцем акций ЗАО «ВКСМ», а в другом – на эту же дату – залогодержателем. Таким образом, остается загадкой, кто же в данном случае Шмыгалев и сколькими акциями он владеет. Также непонятно, выплачивает ли свой внушительный долг Жаглин, с какими процентами и есть ли у него шансы вернуть свои акции из-под залога обратно (вряд ли).
«Свой» совет директоров
Став акционером, Шмыгалев первым делом решил обновить совет директоров. На общем годовом собрании акционеров 10 марта 2022 года в новый состав приняли самого Анатолия Петровича, его друзей и бизнес-партнеров Владислава Кузьмина, Евгения Орюпина, Дмитрия Скипского и приличия ради Яну Чернышову. Поняв, что комбинат в опасности, госпожа Чернышова инициировала внеочередное собрание акционеров с целью распустить текущий совет директоров и создать новый. Предложение одобрили. 8 апреля в совет директоров были приняты всё те же лица, только вместо Чернышовой – старый друг Шмыгалева Семен Харитон. С этого момента двери комбината окончательно закрылись для дочери Затонского (напомним, владельца 34,43% акций).
Особого внимания заслуживает новый формат собраний акционеров. Если при Борисе Николаевиче это был традиционный живой диалог между участниками, то теперь предпочли режим монолога.
«Собрания на комбинате проводились в кабинете рядом с проходной, чтобы исключить любые перемещения участников по заводу. Всё записывалось на видео. Говорить могли только члены «Инвестпалаты», которые вели собрания. Они не отвечали на вопросы, только зачитывали протокол. Участники могли исключительно в письменном виде передавать свои вопросы, на которые позже также в письменном виде высылали ответы. Здесь и сейчас получить интересующую информацию было невозможно. Для голосования заранее составлялись бюллетени, о результатах сообщали письмом», – вспоминает Яна Чернышова.
Что происходит на Воронежском комбинате строительных материалов?
В сентябре в социальных сетях стала появляться информация о массовых сокращениях на Воронежском комбинате строительных материалов. Увольнения якобы происходят с нарушениями ТК РФ. Сообщалось, что несколько цехов закрылись, а произведенная газосиликатная продукция огромными лабиринтами расположилась во дворе комбината. «Абирег» направил журналистский запрос на имя генерального директора предприятия, а также в трудовую инспекцию. Дмитрий Скипский предоставил развернутые данные о кадровых движениях. В общей сложности за период с 1 января по 30 сентября текущего года уволено 138 человек. Подозрение вызвал первый же пункт – 108 человек ушли по собственному желанию. За небольшой период времени не слишком ли большая текучка? 13 человек покинули предприятие по соглашению сторон. Однако, уверяет нас господин Скипский, на смену уволившимся приняли на работу 224 сотрудника. Любопытно, что этот довольно важный факт не отражен в ответе трудовой инспекции. А вот то, что сначала в августе, а потом и в октябре сотрудники переведены на неполный рабочий день, нам в ведомстве сообщили. Если верить данным, более 260 человек сейчас трудятся на комбинате по новому графику. Связывают это с прогнозируемым сокращением объемов реализации и выпуска готовой продукции в целях сохранения рабочих мест.
Интересна позиция самих сотрудников комбината. Анализируя происходящее, мы нашли сообщество в соцсети «ВКонтакте», в котором бывшие работники обсуждают то, что, по всей видимости, происходит на предприятии. В частности, говорят о том, что ЗАО «ВКСМ» якобы кредитуется у Орловского завода силикатного кирпича (АО «ОЗСК»), принадлежащего Шмыгалеву. Интересно, что этим предприятием почти год руководил Скипский. По данным Ruspropfile, «ОЗСК» работает в убыток. В прошлом году он составил 34 млн рублей, годом раньше был еще больше – на 32,2%. Чистые активы «ОЗСК» в конце 2021 года отрицательные – минус 83,7 млн рублей. Плюс к этому 20 судебных дел в качестве ответчика на 2,8 млн рублей. Если «ВКСМ» действительно получает финансовую помощь от «ОЗСК», вероятно, это нужно расценивать как искусственное обеспечение финансового неблагополучия воронежского комбината. Вкупе с тем, что рассказывают сотрудники, картина складывается весьма печальная – вероятно, ранее успешный завод стремительными темпами ведут к банкротству. Соответствующее намерение уже, кстати, появилось в факторах риска на сайте «Коммерсант.Картотека». Кроме того, комбинат погряз в судебных тяжбах с непомерными штрафами.
Для чего это делается? Если теория о банкротстве верна, возникает очевидное предположение, что территория «ВКСМ» готовится под застройку. Подобную историю с легкой руки Шмыгалева пережили космический концерн «Энергия» и курский завод тракторных запчастей. Схема всегда одна и та же: сокращение штата, остановка производства, снос и жилая застройка.
Ранее в СМИ писали, что первый претендент на землю «ВКСМ» – ДСК. Но станет ли Шмыгалев, владелец собственной строительной компании «Инстеп», отдавать кому-то столь лакомый кусок земли площадью более 35 тыс. кв. м? Девелопер, так и не ставший «своим» в строительном клане Воронежской области, вполне может сам освоить эту территорию. Если только не надумает в последний момент всё продать и переехать в другую страну, ведь для чего-то же он покинул областную думу!
Что дальше?
В случае, если Яна Чернышова выиграет суд у Анатолия Шмыгалева, все договоры о продаже и дарении акций будут признаны недействительными и акции вернутся к своим прежним владельцам. Это новый шанс сесть за стол переговоров в первоначальном составе совета директоров и вновь обсудить те два пути развития событий, о которых мы рассказали выше.
Что делать господину Шмыгалеву в случае проигрыша? Вероятно, как в былые времена запастись картошкой и яйцами, чтобы закидать тех, кто ему помешал.
